Автобус ехал медленно, неспешно.
Он знал, что торопиться смысла нет.
Он вёз людей, спокойно, и успешно.
Он вёз их, шестьдесят достойных лет.
И вспоминал, хромая, и смущаясь,
Себя, каким красивым, важным был.
Как на него смотрели восхищаясь!
А, он не ехал - грациозно плыл.
Какой была прекрасной та дорога,
Ведущая от заводских ворот,
До милого гаражного порога,
Где много лет он счастливо живёт.
По полю лентой серой, однорядной,
Она, ему шептала: «убежим!».
А, он гордился пылью непроглядной,
Как туча, поднимавшейся за ним.
Сейчас асфальт кругом бездушный,
Не чувствует упругости колёс,
Ему шуршит, какой он непослушный,
Хромой, кривой, облезлый старый пёс.
И, на стоянке тёплой, и уютной,
Где батарея греет правый бок.
Стоял бы вечно, пылью кроясь мутной.
Не лез бы к молодым, мешать поток.
Остался он один в забытом классе.
Давно, и перевоз, и переезд.
Как раньше, уж не жмут его на трассе,
Но, стали уступать ему проезд.
Вдруг на ходу пронзила боль тупая.
И странно подвернулось колесо,
Уйти достойно, всех спасти желая,
Он пропасть обходил на волосок.
Не помешать бы ни кому, и замер.
Без глупого «вперёд», и «напролом».
А, люди, выходя под селфи камер.
Одно твердили: «Да, металлолом!».
|